Владимир Винницкий – Председатель экономической коллегии адвокатов Свердловской области

Владимир Ильич Винницкий, председатель экономической коллегии адвокатов Свердловской Области, в адвокатуре уже больше двадцати лет. За этот немалый срок он завоевал репутацию защитника малоимущих, известность и руководящую должность. С той поры, когда Владимир Ильич только-только начинал адвокатскую деятельность, практически ничего не изменилось – он до сих пор заканчивает работу позже всех, а иногда, признается, приходиться жить на работе. Специально для этого в одном из кабинетов сделал обстановку домашней. Здесь все, что радует душу – большая коллекция джазовых исполнителей и винный погреб. Под звуки величайших исполнителей джаза прошлого столетия Владимир Ильич начинает беседу с нашим журналистом о своей нелегкой профессии.

— Владимир Ильич, проработав столько лет адвокатом, какие собственные дела Вы считаете самыми яркими?

— Я не стремлюсь вести какой-то анализ или статистику. Возьму лучше, к примеру, профессию врачей. Если вы спросите у доктора, какие самые яркие болезни он наблюдал за всю свою практику, скорей всего последует вопрос – шизофрения. Тут уж чего-чего, а яркости хватает. Поскольку, у нас много аналогий с врачами, казалось бы при совершенно разных специальностях, однако подходы к клиентам аналогичные. Если говорить о каких-то изящных моментах, которые связаны с чисто профессиональной деятельностью, то действительно есть что-то, чем действительно хочется гордиться. Профессия адвокат требует творчества. Однако в написании бумаги творчество может быть только относительным, красиво писать – значит обоснованно, но творчеством это не назовешь. Сочувствовать и сопереживать клиенту адвокаты могут только словом. И вот в этой части можно говорить о творчестве и о какой-то яркости. В этом случае появляется вдохновение, которое можно сравнить разве что с блудницей, которая постоянно ходит по рукам. Иногда выйдешь с процесса и скажешь: «Ай да, Винницкий, ай да сукин сын!» И самому нравится, как выступил. А порой и скажешь всё, а чего-то всё-таки не хватает. Однако на результатах не всегда это отражается. Более того, иногда кажется, что вроде было все хорошо – красиво сказано и обосновано, а суд этого не разделяет. То есть, если с болезнью можно достаточно объективно бороться медикаментами и под действием каких-то она будет отступать, то в суде всё не так просто – там сидят люди и не всегда результат зависит от вас.

— Если подходы в работе с клиентами и у врачей и у адвокатов аналогичные, то сразу напрашивается вопрос – адвокаты имеют право на ошибку?

— Также как и врач, адвокат не имеет право ошибаться – слишком дорога цена – на одной планке и жизнь, и здоровье человека. Из-за моей оплошности или ошибки клиенту может быть причинен материальные ущерб или он может лишиться самого дорогого – свободы. Хотя не исключить ошибку ни у врачей, ни у адвокатов нельзя. Но при любых обстоятельствах надо делать всё, чтобы её избежать. Есть объективные причины для ошибки, есть необъективные. Больной человек как собака – иногда просто не может объяснить, где конкретно болит. Кроме того, бывает, что приборы некачественные и лекарства плохие – но всё, конечно, просчитать невозможно. Просто иногда нужно суетиться и принимать все меры, предусмотренные законом. Но бывает такое, что судья тебя не понимает, но это не значит, что он не прав. Возможно, это промах адвоката. Он мог недостаточно понятно донести суть, или что-то где-то не доработать в полной мере, или что-то не учел. В этом случае нужно добиваться своего до конца – ведь судебных инстанций у нас много. У нас бывает всякое – коррупция, взятки, этого никто не исключал. Но для этого и построена судебная система – многофункциональная и иерархическая. Есть ведь и международное правосудие – это повод биться до конца, защищать свои права и права клиентов.

— Но в каждой профессии есть свои минусы. Легко ли быть адвокатом без конкретной поддержки государства и без стабильного заработка?

— Я застал адвокатуру, когда она была формально государственной и зависела от него. Нам, например, зарплату ограничивали в размере, чего сейчас нет. В принципе много было неприятных аспектов, касающихся нашей деятельности. Для того, чтобы не случались такие печальные моменты в адвокатуре, о которых мы с вами говорим, надо правильно организовывать свою работу. То есть, каждый человек творец своей судьбы.

— Какие качества обязательно должны быть у адвоката? Всегда ли молодой специалист, не имеющий практики, может рассчитывать на успех в адвокатуре? Если нет, то, сколько лет требуется, чтобы стать мастером своего дела и что конкретно для этого нужно?

— Для будущих адвокатов предусмотрена стажировка. Однако той стажировки, которая определяется законами, недостаточно. В этом наша система образования несовершенна. Если дела длятся годами, а стажировка полгода, о чем можно говорить. За полгода в лучшем случае одно дело можно отсидеть до конца. Будучи еще студентами, адвокаты должны уже ходить на стажировку. И уже к выпуску, имея хороший опыт, они будут готовы самостоятельно заниматься делами. Нужно воспитываться в этой среде.

— Западная адвокатура? Чему мы можем учиться у нее, чему она может учиться у нас?

— Я не считаю, что мы должны слепо заимствовать что-то у запада. Я проходил там и обучение и стажировку и, более того, меня учили быть инструктором для адвокатов, которые будут работать в суде присяжных. Закон о присяжных у нас был принят в середине 90-х годов. Сначала в качестве эксперимента, то есть не во всех субъектах федерации, в принципе и сейчас то же самое. Неведение его в полной мере не дает возможности использовать его в полной мере. Считается, что наиболее правосудное решение выноситься с участием независимых граждан. Правда, оправдательные приговоры присяжных в основном не удовлетворяют ни судей, ни прокуроров, ни общественное мнение. Это надо воспринимать не как несовершенство закона и суда, а как несовершенство того аппарата, который привык к тому, что суды боятся оправдывать. У нас ведь так - если прокурор подписал обвинительное заключение, то считается, что все – дело сделано. Пусть немного, но получит свое, даже если и обвинение не связано с лишением свободы. А суд присяжных не боится, что их выгонят с работы или дисквалифицирует. Они судят по совести. Тогда, обращаемся к государству - если оно определило процедуру и внушает присяжным, то их задача, чтобы они ответили только на один вопрос и не думали больше ни о чем, значит именно так они и должны делать. Минусы у наших присяжных тоже есть. Например, я бы ни за что не пошел защищать в суде присяжных олигарха. Потому что к нему отношение будет заведомо отрицательным. У нашего народа отношение к богатым сформировалось еще со времен социализма – как раньше говорили – долой богатых. А в присяжных как раз сидит средний класс.

— Отношения между адвокатами и судьями, адвокатами и прокурорами- что «новенького»?

— Прослеживаю. Что я могу сказать - если адвокат не родственник судьи, но они переговариваются, то это уже повод недоверия к судье. Между тем судьи и прокуроры, ведя одно дело, общаются постоянно и никакого недоверия ни к тем, ни к другим у общественности не вызывает. А все потому, что и тот и другой олицетворяют себя представителями интересов государства. Но ведь мы должны определять истину, а не противопоставлять себя людям, а получается всё как раз наоборот. Адвокат, представляющий интересы граждан, общаясь с работниками этих государственных органов, тем самым может бросить на них тень, но адвокат в первую очередь представитель народа, ради которого, собственно, и создана вся эта система правосудия, а дичиться и бояться – это просто демонстрировать свою несостоятельность и слабость. Судья должен относиться к адвокату как к профессионалу, а не как к человеку.

— То есть, Вы хотите сказать, что в суде перевес заведомо на стороне обвинения?

— Всегда такое было и, боюсь, еще долго будет. Последствия всего того же социализма, при котором интересы государства всегда ставились выше интересов гражданина. Чиновники олицетворяют себя с государством, забывая о том, что они тоже люди. А в трудную минуту никто из тех же чиновников не отказывается от услуг адвокатов. А пока они на своих должностях – отношение к защитникам не совсем правильное. Этот фактор очень печальный и свидетельствует только о низкой культуре. Кроме того, бывшие судьи и прокуроры тоже становятся адвокатами. Я считаю, таких в адвокаты брать нельзя. Но закон предусматривает другое – есть исчерпывающий перечень, по которым брать в адвокаты нельзя - если человек не судим ранее, и сдал экзамены – то, пожалуйста, иди в адвокаты. Мы трудно выживаем в этой системе ценностей, но для нас роль личности важнее. Пройдут еще годы, когда все станет на свои места, но приличный человек всегда останется приличным. Чем больше в этой системе будет порядочных людей, тем больше будет правосудия. А сейчас сами видите что творится. Вы посмотрите, как изменилось отношение народа к госбезопасности, раньше ведь их всех подонками считали, а теперь это модно и престижно. А вот будет наш следующий президент адвокатом, так и нас будут тоже уважать.

— Соглашаетесь ли Вы вести какие-либо дела бесплатно только ради того, чтоб они оказались у Вас в портфолио?

— Раньше занимался такими делами и сейчас занимаюсь. Например, недавно восстанавливал директора школы, которого незаслуженно сняли с должности. Такие дела можно сравнить с предпринимательством. Часто предприниматели устраивают различные благотворительные акции, которые им невыгодны. Адвокаты в этом тоже не уступают – это своеобразная благотворительная деятельность. Можно позволить себе роскошь - иногда работать не за деньги, а ради удовольствия. Такая работа приносит радость.

— Что для Вас «мечта адвоката»?

— Все мы честолюбивы и перед собой ставим вопросы деловой репутации. Это то, чего не купишь. Хочется общественно-значимых дел, интересных, в которых есть перспектива хороших результатов и профессиональный рост.