Продовольственная безопасность или кто накормит страну?
Сегодня в ИТАР-ТАСС состоялась пресс-конференция на тему: «Уральские ученые решают проблемы продовольственной безопасности». С журналистами встречались ректор Уральской государственной академии доктор экономических наук, профессор Александр Семин и проректор по научной работе, доктор юридических наук, профессор Борис Воронин.
Сегодня в рубрике «Публикации» тему продовольственной безопасности поднимает журналист Виктор Рыльский.
Состояние аграрного сектора экономики во многом определяет жизнь всей страны. Для поддержания здоровой полноценной жизни, восстановления затраченных в течение суток энергоресурсов человек должен потреблять не менее 2800 килокалорий в день. Один ученый вывел изящное понятие: «Уровень доступа населения к продовольствию». Другой ученый и практик, отвечая на вопрос об этом «доступе», сообщил: «Из-за низких доходов в России 18 процентов граждан получают продовольствие ниже порогового значения — 1500 килокалорий в сутки. В Свердловской области таких граждан — 14 процентов». Проще говоря — 1500 килокалорий в день — это когда люди голодают. Это порог, за которым наступает ущерб здоровью.
«Директор совхоза «Сухоложский» Анатолий Шилов свое выступление закончил довольно ядовитым комментарием популярной в последнее время темы: «Нет нужды содержать собственный АПК — Запад нас прокормит». Он сказал по этому поводу: «Не прокормит нас никто. Никогда не видел, чтобы сосед бегал за соседом с ложкой и хотел его накормить».
Из отчета о заседании областного правительства 24 октября 2005 года.
О том, что только крупное товарное производство может в России решать продовольственную проблему, было ясно в самом начале перестройки. Реформаторы, пришедшие в начале 90-х в правительство, упор делали на развитие фермерства. На места шли директивы: реорганизовываться, реформироваться, акционироваться. О том, что колхозы — это рыночная организационно-правовая форма, никто из авторов реформ всерьез не задумывался. За колхозами действительно шла дурная слава: крепостничество, феодализм, рабство. Критиковать их было за что. Но это больше эмоциональная оценка. Колхозы с начала своего создания кормили страну как могли.
В Свердловской области в начале 80-х медико-социальные нормы потребления основных продуктов на душу населения выглядели так: 280 литров молока, 60 килограммов мяса, 300 яиц, 115 килограммов картофеля в год. Нормы расписывали потребление жиров, белков, углеводов. Согласно этим нормам строилась продовольственная политика. Для ее решения в общественном стаде было 256 тысяч коров. Сельскохозяйственные предприятия всех форм собственности, включая личные подсобные хозяйства, производили в год миллион тонн молока. Для «полного удовлетворения нужд трудящихся», как тогда говорилось, требовалось миллион четыреста тысяч тонн. Недостающие молочные продукты поставляли из Курганской области в виде масла и сметаны. Кстати сказать, сегодня в Зауралье осталось всего 23 тысячи коров из более, чем 300 тысяч. На Среднем Урале в то время производили 50 тысяч тонн свинины и 100 тонн говядины. Потребность — 300 тысяч тонн. До 90-х годов область на 50 процентов обеспечивалась продовольствием из государственных резервов. Именно в те годы возникли серьезные проблемы с поставками пшеницы, мяса, овощей. Продовольственная программа, принятая в 1982 году, в силу различных причин, прежде всего падения цен на нефть и газ, оказалась неэффективной. Программа, разработанная партией и правительством, как и многие инициативы сверху, сразу стала темой анекдота: приходит покупатель в магазин, видит пустые прилавки и просит продавца мясного отдела дать ему вырезку из «Продовольственной программы».
«Каждый директор совхоза или председатель колхоза старался развить предприятие, эффективно работать. Проблема была в том, что нам, руководителям, не давали возможности думать самим. Все уже было придумано сверху, где-то в заоблачных высотах и спускалось на нашу колокольню для исполнения. Из области приходило штатное расписание. Под первым номером шел директор. У него такая-то зарплата, затем главные специалисты, и так до технички.
Второе, и самое страшное, нам не давали самостоятельно определять экономику предприятия. Взять два соседних хозяйства в отдельно взятом районе. У них совершенно разные условия, специфика: кадры, природные условия, рельеф местности, дороги, водные ресурсы, количество мужчин и женщин, вид работ. Но делалось просто. Приглашают в высокий кабинет: ты должен вырастить и сдать пшеницу, ячмень, овес, картофель, молоко и мясо. В таких-то объемах к такому-то сроку. А надо ли это делать? Целесообразно ли это экономически?
Простой пример — картофелеводство. Мы, например, выращивали его в тридцати километрах от железнодорожной станции. Бездорожье, распутица, отдаленность. Но я должен вырастить, выкопать, привезти и сдать. Подсчитаешь и думаешь — зачем я вообще с картошкой связался? Сплошные убытки. Бесполезная работа. Я должен покрывать эти убытки напряжением в других отраслях. От бесполезного труда человек тупеет. Не растет, допустим, у меня кукуруза, но я обязан ее выращивать. А я бы лучше специализировался на производстве многолетних трав, традиционным на Урале занятием.
Будучи директором совхоза, я провел эксперимент. На проведение любого вида работ, например уборку, областное управление сельского хозяйства спускает рекомендации. Нормы выработки, расход горючего, количество человеко-дней, объем оплаты труда и прочее. Я проанализировал обозримые пять лет — что же мы сделали за этот период. Получилось, что мы уборочные работы проводим за 40 дней. Я разработал свои условия: если механизаторы урожай, определенный агрономом на каждом поле, и в целом по отделению, убирают за 20 дней, получают на зарплату те же деньги. Но при этом мы сохраним урожай, не дадим зерну осыпаться, оно не прорастет в валках из-за дождей и затянутой уборочной кампании. У нас остается резерв времени для маневра техникой, заготовки кормов, копки картофеля. Мы завершим сельскохозяйственный год раньше, высвободим рабочие руки для ремонта, строительства, прокладки дорог, и сможем сходить в отпуск не в декабре, а в более теплое время, как передовики производства».
В тот год по моим условиям сделали работу за 20 дней, отдали людям заработанные деньги, а за получение планового урожая — по тонне пшеницы бесплатно в виде поощрения за ударный труд.
Тут приезжает ко мне областное начальство: « Как так, почему ушли от условий»?
Я им: «Что я сделал плохого? Начинаю загибать пальцы, — урожай получили самый высокий, из лимита заработной платы я не вышел, отдал те же деньги, технику поставили, люди освободились для других работ».
Все равно не по их правилам. Не давали людям мыслить, самостоятельно принимать решения с точки зрения экономической целесообразности ведения производства».
А вот пример реально обоснованной ценовой политики тех лет. Хозяйство продает государству молоко первого сорта по 21 копейке за литр и покупает литр дизельного топлива за семь копеек. Кто жил в то время в селе, тот помнит цистерны с дизтопливом и бензином на полевых станах без контроля и охраны. Руководители хозяйств того периода считают, что цены были обоснованы, соблюден паритет, что позволяло развиваться селу, решать вопросы расширенного производства, а продукты питания доходили до каждого человека из любой социальной среды. Кроме того, государство целевым назначением вкладывало деньги в село на строительство дорог, жилья, производственных помещений, покупку техники.
За перестроечные годы, период реформ, вхождения в рынок цены на ГСМ, электроэнергию, строительные материалы, технику и запасные части поднялись так, что аграрный сектор сегодня не может угнаться за ними. Производители не могут продавать молоко по 50 рублей за литр, молоко первого сорта у них стоит семь рублей. Они не поднимают цену на десяток яиц до 50 рублей, продукция не будет востребована. Вспомним, сколько стоит сегодня литр дизельного топлива и бензина.
Яркий пример диспаритета цен между промышленной и сельскохозяйственной продукцией привел директор одного из крупнейших хозяйств области ОПХ «Пышминское» Александр Полухин. «В день мы зарабатываем на молоке 100-110 тысяч рублей, а тратим на «горючку» 400 тысяч. Вот и вся арифметика»
В 80-е годы аграрный сектор финансировался из расчета 10-12 процентов расходной части государственного бюджета. В 2003 году эта поддержка составляла 0,9 процента (29 миллиардов рублей для всех российских сел). В Свердловской области на помощь селу выделялось 1,9 процента расходной части областного бюджета.
Для примера: сегодня по Европейскому Союзу уровень государственной поддержки производителям сельхозпродукции достиг 48 процентов, в США — 68, в России — 6 и в Свердловской области 12 процентов.
Цифры в Свердловской области лучше, чем по России, но отсутствие логики в политике федеральных органов власти по отношению к отечественному товаропроизводителю и сложившаяся в стране ситуация не могли не отразиться негативно на положении дел в агропромышленном комплексе Среднего Урала.
Многие руководители аграрного комплекса задают вопрос — каким должен быть уровень государственной поддержки селу?
В диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук «Управление системой обеспечения продовольственной безопасности населения в регионе» заместитель председателя правительства Свердловской области — министр сельского хозяйства и продовольствия Сергей Чемезов ответил на этот вопрос. Для того чтобы сегодня вести суженое воспроизводство среднестатистическому хозяйству области, на каждый рубль прямых затрат надо иметь 12 копеек. Для осуществления простого воспроизводства — 24-26 копеек. Расширенное воспроизводство требует 45-48 копеек. Эти цифры соотнесены с мировым опытом.
«В 2004 году в Москве мы встречались с коллегами из Белоруссии. Село там сохранили полностью, сберегли все, созданное поколениями крестьян. За счет чего? В республике еще со времени Советского Союза 12 процентов расходной части бюджета направляется на финансирование села.
В свое время Аграрная партия России, профсоюз АПК предлагали принять закон, согласно которому все предприятия страны независимо от организационно-правовой формы платят два процента целевого налога от прибыли на развитие АПК. Предложение пока рассматривается. Но такая практика существует в Белоруссии. Сумма по республике — 500 миллионов долларов. Это к 12 процентам расходной части бюджета в развитие сельского хозяйства. В Белоруссии население составляет 10 миллионов человек. Половина из них работает в аграрном комплексе. Это солидные деньги для развития и безбедного существования селян. Они имеют возможность не только развивать производство, но и вести расширенное воспроизводство.
Теперь об аграрном секторе Украины. Несмотря на «оранжевую революцию», 20 процентов расходной части государственного бюджета там отдают на развитие села. Знают, что революция революцией, но когда не станет продуктов, народ сметет любое правительство. Я вам это говорю как профсоюзный лидер, знающий настроение людей. Наше правительство почему-то этого не боится. А зря.
У нас нет государственной политики по отношению к селу. Была бы политика, направленная на поддержание и развитие отечественного производителя, все было бы на месте. Решить эту проблему, ликвидировать диспаритет цен и тогда село сможет дышать, и будет жить. Сегодня выживает тот, кто сохранил материальную базу, сохранил людей, отрасли животноводства.
Что и говорить, птицеводческая отрасль развивается в Свердловской области наиболее успешно. Предприятия вышли на производство 75 тысяч тонн мяса и 1 миллиарда 250 миллионов штук яиц в год. Птицефабрики «Свердловская» и «Рефтинская» — предприятия мирового уровня. Каждая из них производит по 200 наименований продукции из мяса птицы, имеют десятки фирменных магазинов и мелкооптовых баз в городах области и за ее пределами. К 2010 году у руководителей аграрного сектора экономики есть намерение довести производство мяса птицы до 100 тысяч тонн.
Агрофирма «Артемовский» официально появилась в начале 2005 года. Она была образована постановлением правительства Свердловской области на базе нескольких сельскохозяйственных предприятий — кооперативов «Покровское», «Мироновский», «Согра» и «Артемовский». Учредителем агрофирмы стало ОГУП «Птицефабрика «Среднеуральская». Создание нового объединения стало результатом многолетней работы по подъему одного из депрессивных районов. Лет пять назад директор птицефабрики Сергей Эйриян поделился с губернатором Эдуардом Росселем своей идеей — создать собственное подсобное хозяйство, чтобы не зависеть от поставщиков кормов, а со временем организовать на базе брошенных птичников филиалы.
Губернатор эту идею поддержал и с тех пор регулярно интересовался, как идут дела в подшефном районе. А дела шли неплохо. Были восстановлены брошенные корпуса ферм в селе Писанец, затем в Покровском. Расширялась сфера деятельности птицефабрики — кроме выращивания цыплят, производства кормов, стали заниматься овцеводством. Строительство, реконструкция, капитальный ремонт объектов здесь ведут хозяйственным способом. Арендовано более 10 тысяч гектаров земли под посев зерновых культур. Предприятие занимается собственным кормопроизводством с применением программного управления. Приход птицеводов на землю, по словам Сергея Эйрияна, — это звено, которое может вытащить всю агроцепь: производство зерна, кормов, молочное животноводство. Птицефабрика, начав выращивать пшеницу, «дошла» до изготовления валенок и варежек из шерсти овец романовской породы. В планах директора развитие коневодства, производство кумыса. В хозяйстве есть экзотические животные: африканские страусы, верблюды, северные олени. Это может стать основой для организации агротуризма.
Сегодня агрофирма — это большая часть Артемовского района, она буквально, по словам местных руководителей, дала вторую жизнь умирающим селам. Сначала у людей появилась работа, зарплата, потом — надежда на лучшее будущее, они поняли, что не брошены, не забыты.
— Сергей Константинович Эйриян показал всем нам, как много зависит от человека. Ведь, по сути, именно ему мы обязаны возрождением целого района, — заявил Эдуард Россель во время рабочей поездки по району. — Конечно, мы все старались помогать ему — и правительство, и министерство сельского хозяйства, и я как губернатор. Но главное все-таки коллектив птицефабрики во главе с директором сделал сам — сумел изменить сознание, психологию селян, заставил их поверить в свои силы.
Но губернатор обратил внимание специалистов и на то, что агрофирма «Артемовская» пока явление единичное, пример для подражания:
— У нас в области 1850 сел и деревень. Сколько из них еще нуждаются в такой же помощи! Я надеюсь, что у Эйрияна найдутся последователи — руководители передовых, благополучных предприятий, готовые протянуть руку помощи более слабым. Мы готовы подержать такие инициативы.
Заслуга Сергея Эйрияна в том, что он сумел перевернуть привычную нашему пониманию экономическую пирамиду — когда производитель сельхозпродукции остается нищим, а переработчик и производитель кормов получают 70 процентов дохода. На Западе 70 процентов от реализации продукции получает производитель молока, мяса, яиц. Сегодня агрофирма сама производит корма, которые составляют 80 процентов себестоимости продукции. А это 100 тонн в сутки комбикормов, выращивание зерновых культур: ржи, овса, ячменя. Птицефабрика работает на автономном газовом отоплении, имеет счетчики электроэнергии, газа, воды. Здесь применяют новейшую технику и прогрессивные технологии. В производственных корпусах установлено оборудование фирм «Чор Тайм», «Биг Дачмен», «Роксель». На фабрике производят 140 наименований продукции, поскольку перерабатывать ее на месте в два раза эффективнее, к тому же реализуют ее в собственных магазинах. Круг замыкается.
С 1994 года ОГУП «Птицефабрика «Среднеуральская» возглавляет Сергей Эйриян, заслуженный работник сельского хозяйства РФ, кандидат экономических наук. Его имя занесено в энциклопедию «Лучшие люди России».
На птицефабрике есть свой фирменный знак «Курико», собственный флаг, гимн и любимый тост птицеводов: «Ну, понеслись»!
Так кто накормит Россию? Государство считается независимым в продовольственном отношении, если обеспечивает себя основными видами продуктов питания не менее, чем на 80 процентов. В Свердловской области импортная продукция из дальнего зарубежья составляет три процента, 27 процентов поступает из регионов РФ и 70 процентов основных видов продовольствия обеспечивается собственными продуктами. Среди них молоко и молочные продукты, мясо и мясопродукты, яйца и мясо птицы. Все, что связано с употреблением белков, жиров и углеводов, жители области получают от отечественного производителя. Удивительным образом, проблему снабжения продуктами сельского хозяйства в Свердловской области решают 500 тысяч селян — 11 процентов населения. Это уровень развитого государства, которое в структуре обеспечения продовольственной безопасности имеет соотношение: сбыт, переработка, потребление —75 процентов, а 25 процентов — это производство сельскохозяйственного сырья.
Состояние аграрного сектора экономики во многом определяет жизнь всей страны. Для поддержания здоровой полноценной жизни, восстановления затраченных в течение суток энергоресурсов человек должен потреблять не менее 2800 килокалорий в день. Один ученый вывел изящное понятие: «Уровень доступа населения к продовольствию». Другой ученый и практик, отвечая на вопрос об этом «доступе», сообщил: «Из-за низких доходов в России 18 процентов граждан получают продовольствие ниже порогового значения — 1500 килокалорий в сутки. В Свердловской области таких граждан — 14 процентов». Проще говоря — 1500 килокалорий в день — это когда люди голодают. Это порог, за которым наступает ущерб здоровью.
«Директор совхоза «Сухоложский» Анатолий Шилов свое выступление закончил довольно ядовитым комментарием популярной в последнее время темы: «Нет нужды содержать собственный АПК — Запад нас прокормит». Он сказал по этому поводу: «Не прокормит нас никто. Никогда не видел, чтобы сосед бегал за соседом с ложкой и хотел его накормить».
Из отчета о заседании областного правительства 24 октября 2005 года.
О том, что только крупное товарное производство может в России решать продовольственную проблему, было ясно в самом начале перестройки. Реформаторы, пришедшие в начале 90-х в правительство, упор делали на развитие фермерства. На места шли директивы: реорганизовываться, реформироваться, акционироваться. О том, что колхозы — это рыночная организационно-правовая форма, никто из авторов реформ всерьез не задумывался. За колхозами действительно шла дурная слава: крепостничество, феодализм, рабство. Критиковать их было за что. Но это больше эмоциональная оценка. Колхозы с начала своего создания кормили страну как могли.
В Свердловской области в начале 80-х медико-социальные нормы потребления основных продуктов на душу населения выглядели так: 280 литров молока, 60 килограммов мяса, 300 яиц, 115 килограммов картофеля в год. Нормы расписывали потребление жиров, белков, углеводов. Согласно этим нормам строилась продовольственная политика. Для ее решения в общественном стаде было 256 тысяч коров. Сельскохозяйственные предприятия всех форм собственности, включая личные подсобные хозяйства, производили в год миллион тонн молока. Для «полного удовлетворения нужд трудящихся», как тогда говорилось, требовалось миллион четыреста тысяч тонн. Недостающие молочные продукты поставляли из Курганской области в виде масла и сметаны. Кстати сказать, сегодня в Зауралье осталось всего 23 тысячи коров из более, чем 300 тысяч. На Среднем Урале в то время производили 50 тысяч тонн свинины и 100 тонн говядины. Потребность — 300 тысяч тонн. До 90-х годов область на 50 процентов обеспечивалась продовольствием из государственных резервов. Именно в те годы возникли серьезные проблемы с поставками пшеницы, мяса, овощей. Продовольственная программа, принятая в 1982 году, в силу различных причин, прежде всего падения цен на нефть и газ, оказалась неэффективной. Программа, разработанная партией и правительством, как и многие инициативы сверху, сразу стала темой анекдота: приходит покупатель в магазин, видит пустые прилавки и просит продавца мясного отдела дать ему вырезку из «Продовольственной программы».
Скованные одной цепью
Вспоминает председатель обкома профсоюза работников АПК, прежде работавший директором совхоза «Горкинский», заместителем заведующего сельхозотделом обкома КПСС, первым секретарем Тугулымского райкома партии Николай Дружинин:«Каждый директор совхоза или председатель колхоза старался развить предприятие, эффективно работать. Проблема была в том, что нам, руководителям, не давали возможности думать самим. Все уже было придумано сверху, где-то в заоблачных высотах и спускалось на нашу колокольню для исполнения. Из области приходило штатное расписание. Под первым номером шел директор. У него такая-то зарплата, затем главные специалисты, и так до технички.
Второе, и самое страшное, нам не давали самостоятельно определять экономику предприятия. Взять два соседних хозяйства в отдельно взятом районе. У них совершенно разные условия, специфика: кадры, природные условия, рельеф местности, дороги, водные ресурсы, количество мужчин и женщин, вид работ. Но делалось просто. Приглашают в высокий кабинет: ты должен вырастить и сдать пшеницу, ячмень, овес, картофель, молоко и мясо. В таких-то объемах к такому-то сроку. А надо ли это делать? Целесообразно ли это экономически?
Простой пример — картофелеводство. Мы, например, выращивали его в тридцати километрах от железнодорожной станции. Бездорожье, распутица, отдаленность. Но я должен вырастить, выкопать, привезти и сдать. Подсчитаешь и думаешь — зачем я вообще с картошкой связался? Сплошные убытки. Бесполезная работа. Я должен покрывать эти убытки напряжением в других отраслях. От бесполезного труда человек тупеет. Не растет, допустим, у меня кукуруза, но я обязан ее выращивать. А я бы лучше специализировался на производстве многолетних трав, традиционным на Урале занятием.
Будучи директором совхоза, я провел эксперимент. На проведение любого вида работ, например уборку, областное управление сельского хозяйства спускает рекомендации. Нормы выработки, расход горючего, количество человеко-дней, объем оплаты труда и прочее. Я проанализировал обозримые пять лет — что же мы сделали за этот период. Получилось, что мы уборочные работы проводим за 40 дней. Я разработал свои условия: если механизаторы урожай, определенный агрономом на каждом поле, и в целом по отделению, убирают за 20 дней, получают на зарплату те же деньги. Но при этом мы сохраним урожай, не дадим зерну осыпаться, оно не прорастет в валках из-за дождей и затянутой уборочной кампании. У нас остается резерв времени для маневра техникой, заготовки кормов, копки картофеля. Мы завершим сельскохозяйственный год раньше, высвободим рабочие руки для ремонта, строительства, прокладки дорог, и сможем сходить в отпуск не в декабре, а в более теплое время, как передовики производства».
В тот год по моим условиям сделали работу за 20 дней, отдали людям заработанные деньги, а за получение планового урожая — по тонне пшеницы бесплатно в виде поощрения за ударный труд.
Тут приезжает ко мне областное начальство: « Как так, почему ушли от условий»?
Я им: «Что я сделал плохого? Начинаю загибать пальцы, — урожай получили самый высокий, из лимита заработной платы я не вышел, отдал те же деньги, технику поставили, люди освободились для других работ».
Все равно не по их правилам. Не давали людям мыслить, самостоятельно принимать решения с точки зрения экономической целесообразности ведения производства».
Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя…
Старшее поколение еще долго будет вспоминать «застойные» 80-е, когда хлеб и молоко стоили по 20 копеек, мясо два рубля, колбаса 2.20, водка 3.62. Что-то нереальное было в этом с точки зрения сегодняшнего дня. Государство наполовину субсидировало продукты питания. Что касается цифровых показателей, мы ориентируемся на них до сих пор, многие пока недостижимы.А вот пример реально обоснованной ценовой политики тех лет. Хозяйство продает государству молоко первого сорта по 21 копейке за литр и покупает литр дизельного топлива за семь копеек. Кто жил в то время в селе, тот помнит цистерны с дизтопливом и бензином на полевых станах без контроля и охраны. Руководители хозяйств того периода считают, что цены были обоснованы, соблюден паритет, что позволяло развиваться селу, решать вопросы расширенного производства, а продукты питания доходили до каждого человека из любой социальной среды. Кроме того, государство целевым назначением вкладывало деньги в село на строительство дорог, жилья, производственных помещений, покупку техники.
За перестроечные годы, период реформ, вхождения в рынок цены на ГСМ, электроэнергию, строительные материалы, технику и запасные части поднялись так, что аграрный сектор сегодня не может угнаться за ними. Производители не могут продавать молоко по 50 рублей за литр, молоко первого сорта у них стоит семь рублей. Они не поднимают цену на десяток яиц до 50 рублей, продукция не будет востребована. Вспомним, сколько стоит сегодня литр дизельного топлива и бензина.
Яркий пример диспаритета цен между промышленной и сельскохозяйственной продукцией привел директор одного из крупнейших хозяйств области ОПХ «Пышминское» Александр Полухин. «В день мы зарабатываем на молоке 100-110 тысяч рублей, а тратим на «горючку» 400 тысяч. Вот и вся арифметика»
В 80-е годы аграрный сектор финансировался из расчета 10-12 процентов расходной части государственного бюджета. В 2003 году эта поддержка составляла 0,9 процента (29 миллиардов рублей для всех российских сел). В Свердловской области на помощь селу выделялось 1,9 процента расходной части областного бюджета.
Для примера: сегодня по Европейскому Союзу уровень государственной поддержки производителям сельхозпродукции достиг 48 процентов, в США — 68, в России — 6 и в Свердловской области 12 процентов.
Цифры в Свердловской области лучше, чем по России, но отсутствие логики в политике федеральных органов власти по отношению к отечественному товаропроизводителю и сложившаяся в стране ситуация не могли не отразиться негативно на положении дел в агропромышленном комплексе Среднего Урала.
Многие руководители аграрного комплекса задают вопрос — каким должен быть уровень государственной поддержки селу?
В диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук «Управление системой обеспечения продовольственной безопасности населения в регионе» заместитель председателя правительства Свердловской области — министр сельского хозяйства и продовольствия Сергей Чемезов ответил на этот вопрос. Для того чтобы сегодня вести суженое воспроизводство среднестатистическому хозяйству области, на каждый рубль прямых затрат надо иметь 12 копеек. Для осуществления простого воспроизводства — 24-26 копеек. Расширенное воспроизводство требует 45-48 копеек. Эти цифры соотнесены с мировым опытом.
Как там, у наших братьев по Союзу
Вспоминает Николай Дружинин:«В 2004 году в Москве мы встречались с коллегами из Белоруссии. Село там сохранили полностью, сберегли все, созданное поколениями крестьян. За счет чего? В республике еще со времени Советского Союза 12 процентов расходной части бюджета направляется на финансирование села.
В свое время Аграрная партия России, профсоюз АПК предлагали принять закон, согласно которому все предприятия страны независимо от организационно-правовой формы платят два процента целевого налога от прибыли на развитие АПК. Предложение пока рассматривается. Но такая практика существует в Белоруссии. Сумма по республике — 500 миллионов долларов. Это к 12 процентам расходной части бюджета в развитие сельского хозяйства. В Белоруссии население составляет 10 миллионов человек. Половина из них работает в аграрном комплексе. Это солидные деньги для развития и безбедного существования селян. Они имеют возможность не только развивать производство, но и вести расширенное воспроизводство.
Теперь об аграрном секторе Украины. Несмотря на «оранжевую революцию», 20 процентов расходной части государственного бюджета там отдают на развитие села. Знают, что революция революцией, но когда не станет продуктов, народ сметет любое правительство. Я вам это говорю как профсоюзный лидер, знающий настроение людей. Наше правительство почему-то этого не боится. А зря.
У нас нет государственной политики по отношению к селу. Была бы политика, направленная на поддержание и развитие отечественного производителя, все было бы на месте. Решить эту проблему, ликвидировать диспаритет цен и тогда село сможет дышать, и будет жить. Сегодня выживает тот, кто сохранил материальную базу, сохранил людей, отрасли животноводства.
Локомотив аграрного комплекса
На уровне федерального правительства в начале 90-х было принято немало неадекватных решений по части ущемления крупного индустриального производства. Эта ошибка болезненно исправляется. Ориентироваться следует на все способы ведения хозяйства, которые приносят пользу, но отраслям, где крупное производство можно вести с большей выгодой, следует отдавать предпочтение. К примеру, птицеводство.Что и говорить, птицеводческая отрасль развивается в Свердловской области наиболее успешно. Предприятия вышли на производство 75 тысяч тонн мяса и 1 миллиарда 250 миллионов штук яиц в год. Птицефабрики «Свердловская» и «Рефтинская» — предприятия мирового уровня. Каждая из них производит по 200 наименований продукции из мяса птицы, имеют десятки фирменных магазинов и мелкооптовых баз в городах области и за ее пределами. К 2010 году у руководителей аграрного сектора экономики есть намерение довести производство мяса птицы до 100 тысяч тонн.
Агрофирма «Артемовский» официально появилась в начале 2005 года. Она была образована постановлением правительства Свердловской области на базе нескольких сельскохозяйственных предприятий — кооперативов «Покровское», «Мироновский», «Согра» и «Артемовский». Учредителем агрофирмы стало ОГУП «Птицефабрика «Среднеуральская». Создание нового объединения стало результатом многолетней работы по подъему одного из депрессивных районов. Лет пять назад директор птицефабрики Сергей Эйриян поделился с губернатором Эдуардом Росселем своей идеей — создать собственное подсобное хозяйство, чтобы не зависеть от поставщиков кормов, а со временем организовать на базе брошенных птичников филиалы.
Губернатор эту идею поддержал и с тех пор регулярно интересовался, как идут дела в подшефном районе. А дела шли неплохо. Были восстановлены брошенные корпуса ферм в селе Писанец, затем в Покровском. Расширялась сфера деятельности птицефабрики — кроме выращивания цыплят, производства кормов, стали заниматься овцеводством. Строительство, реконструкция, капитальный ремонт объектов здесь ведут хозяйственным способом. Арендовано более 10 тысяч гектаров земли под посев зерновых культур. Предприятие занимается собственным кормопроизводством с применением программного управления. Приход птицеводов на землю, по словам Сергея Эйрияна, — это звено, которое может вытащить всю агроцепь: производство зерна, кормов, молочное животноводство. Птицефабрика, начав выращивать пшеницу, «дошла» до изготовления валенок и варежек из шерсти овец романовской породы. В планах директора развитие коневодства, производство кумыса. В хозяйстве есть экзотические животные: африканские страусы, верблюды, северные олени. Это может стать основой для организации агротуризма.
Сегодня агрофирма — это большая часть Артемовского района, она буквально, по словам местных руководителей, дала вторую жизнь умирающим селам. Сначала у людей появилась работа, зарплата, потом — надежда на лучшее будущее, они поняли, что не брошены, не забыты.
— Сергей Константинович Эйриян показал всем нам, как много зависит от человека. Ведь, по сути, именно ему мы обязаны возрождением целого района, — заявил Эдуард Россель во время рабочей поездки по району. — Конечно, мы все старались помогать ему — и правительство, и министерство сельского хозяйства, и я как губернатор. Но главное все-таки коллектив птицефабрики во главе с директором сделал сам — сумел изменить сознание, психологию селян, заставил их поверить в свои силы.
Но губернатор обратил внимание специалистов и на то, что агрофирма «Артемовская» пока явление единичное, пример для подражания:
— У нас в области 1850 сел и деревень. Сколько из них еще нуждаются в такой же помощи! Я надеюсь, что у Эйрияна найдутся последователи — руководители передовых, благополучных предприятий, готовые протянуть руку помощи более слабым. Мы готовы подержать такие инициативы.
Заслуга Сергея Эйрияна в том, что он сумел перевернуть привычную нашему пониманию экономическую пирамиду — когда производитель сельхозпродукции остается нищим, а переработчик и производитель кормов получают 70 процентов дохода. На Западе 70 процентов от реализации продукции получает производитель молока, мяса, яиц. Сегодня агрофирма сама производит корма, которые составляют 80 процентов себестоимости продукции. А это 100 тонн в сутки комбикормов, выращивание зерновых культур: ржи, овса, ячменя. Птицефабрика работает на автономном газовом отоплении, имеет счетчики электроэнергии, газа, воды. Здесь применяют новейшую технику и прогрессивные технологии. В производственных корпусах установлено оборудование фирм «Чор Тайм», «Биг Дачмен», «Роксель». На фабрике производят 140 наименований продукции, поскольку перерабатывать ее на месте в два раза эффективнее, к тому же реализуют ее в собственных магазинах. Круг замыкается.
С 1994 года ОГУП «Птицефабрика «Среднеуральская» возглавляет Сергей Эйриян, заслуженный работник сельского хозяйства РФ, кандидат экономических наук. Его имя занесено в энциклопедию «Лучшие люди России».
На птицефабрике есть свой фирменный знак «Курико», собственный флаг, гимн и любимый тост птицеводов: «Ну, понеслись»!
Так кто накормит Россию? Государство считается независимым в продовольственном отношении, если обеспечивает себя основными видами продуктов питания не менее, чем на 80 процентов. В Свердловской области импортная продукция из дальнего зарубежья составляет три процента, 27 процентов поступает из регионов РФ и 70 процентов основных видов продовольствия обеспечивается собственными продуктами. Среди них молоко и молочные продукты, мясо и мясопродукты, яйца и мясо птицы. Все, что связано с употреблением белков, жиров и углеводов, жители области получают от отечественного производителя. Удивительным образом, проблему снабжения продуктами сельского хозяйства в Свердловской области решают 500 тысяч селян — 11 процентов населения. Это уровень развитого государства, которое в структуре обеспечения продовольственной безопасности имеет соотношение: сбыт, переработка, потребление —75 процентов, а 25 процентов — это производство сельскохозяйственного сырья.